Как спасали Каложу_2
Трудно сказать, какие еще причины, кроме ссылок на традиционную загруженность делами, стояли за этим шагом купца, но, как видно, этот шаг был сделан неслучайно. Спустя два года, 26 мая 1866 года, подрядчик в своем прошении на имя генерал-губернатора Кауфмана невольно прояснил причину своего личного отхода от ведения работ на Коложе следующими обстоятельствами: «В 1863 году, когда предположено было возобновить древнюю разрушенную в г.Гродно Борисо-Глебскую церковь, укрепить берег при оной реки Неман, я принял означенные работы за 12 тыс. руб., но для того, чтоб приступить к ним в 1864 году, к оным потребовались изменения к сметам на дополнительные работы: до наступления зимы необходимо было не только полностью засыпать обрыв горы, но еще, чтобы сберечь от уноса весеннею водою свежей насыпи, необходимо было также на протяжении 50 саженей устроить из большого булыжного камня стену в две сажени; потом в 1865 году прежние проекты найдены были неудовлетворительными, и вместо дополнительных работ был составлен новый проект, от чего все прежние работы само собою приостановились с большими моими убытками...».
Ссылаясь на свои заслуги в церковно-строительной деятельности, Сидоровский просил у Кауфмана предоставить ему возможность продолжить начатые работы уже по новому проекту, чтобы тем самым устранить взаимные претензии (его к казне и казны к нему) и дать ему «отрадное утешение - окончить начатый в восстановлении древнейший памятник Святого Православия в Литве». Судя по всему, ходатайство это на ту пору успеха не имело. Вместе с тем в ходе возникшего разбирательства этого дела в специально созванной комиссии Ф.И.Сидоровский напомнил членам ее о том, что он взялся он за Коложу, при отсутствии достаточного финансирования со стороны духовного ведомства, рассчитывая при этом «пополнить собственными средствами тот недостаток денежных сумм, который вследствие уступки моей и малого размера сметных цен неминуемо должен был оказаться (обнаружиться) при доведении работ «до совершенного окончания». «Таким образом, - заявлял купец, - из изложенного мною комиссия может усмотреть, что не желание извлечь какой-либо барыш руководило мною при согласия принять на себя устройство Каложской церкви, а то нравственное чувство православного христианина, о котором я не желал бы высказываться здесь, и если сейчас намекаю на него, то единственно потому, что поставлен в положение торгаша-подрядчика с обязанностью подлежать совершенно неожиданному для себя расчету и даже начету, когда работы не только не окончены согласно контракту, но и далеко еще не доведены до окончания». Комиссия при изучении конфликта нашла признаки нарушения контракта как с одной, так и с другой стороны. Выход из сложившейся ситуации, как следует из материалов дела, предложил сам подрядчик, заявивший: «Не имея привычки заводить процессы (т.е. судебные разбирательства. - В.Ч.), я и в настоящем случае готов согласиться не иметь претензий за нарушение без моего согласия контракта, но не иначе как на следующих условиях: или чтобы расчет со мною был сделан без уступки со сметной суммы процентов, а по ценам сметным, или чтобы меня освободили от всяких начетов ...».
Обоюдные претензии (заказчика и подрядчика) сдерживали восстановительные работы, ставили их на грань срыва, вынуждали временно или навсегда уходить от дел (случай с Сидоровским) и т.д, но худо-бедно берега Немана укреплялись, и сползание Коложи в сторону реки все же было приостановлено. Имена непосредственных участников акции по спасению Борисо-Глебской церкви в полном объеме нам пока еще не известны, однако некоторые сведения о них и характере восстановительных работ можно найти в тексте уже упомянутого контракта от 8 октября 1864 года между поверенным подрядчика Феодосия Сидоровского Фердинаном Стефановским и жителями Августовской губернии братьями Никифором и Кирьяном Лебедевыми. По этому контракту Лебедевы брали на себя обязательство:
1) «вывести на берегу Немана против древней Борисо-Глебской православной церкви в г. Гродно каменную стену длинною 52 сажени, высотою 2 и три четверти сажени, а всего 43 квадратных сажени из крупного булыжного камня, положенного насухо на мху, согласно утвержденной на сей предмет смете, из камня величиной от одного до пяти футов с грубой ополкою лица и постелей у лицевых камней»;
2) до начала постройки стены «сейчас же на всем пространстве означенного берега подсыпать и утрамбовать крепко от свай берега вверх на 2 и три четвертых сажени землю так, чтобы она образовала правильный косогор, для каковой работы употребить не менее 25 рабочих землекопов, а равно выписать в достаточном числе каменщиков - мостовщиков, опытных в подобных работах»;
3) «понимая всю важность и безотлагательность этого дела, присовокупляем, что камни снизу от свай берега будут самые большие и прилаживаться один к другому они будут плотно и сильно с применением тяжелых трамбовок по всей длине стены»;
4) «за все таковые работы с нашими мастеровыми, рабочими и всеми прочими необходимыми к тому принадлежностями условились мы, Лебедевы, с поверенным Стефановским по десять рублей за каждую квадратную сажень, а всего за 143 сажени - 1 тысячу 430 руб., в счет коих на усиленную заготовку материалов и доставку по железной дороге известных мастеровых, получим мы, Лебедевы, от Стефановского при заключении контракта 500 рублей, а остальные будем получать от него по мере успеха и хода работ. Означенную каменную стену будем стараться окончить постепеннейшим и прочным образом до наступления холодного времени настоящей осени, в случае же неуспеха, вывести эту стену не ниже полторы сажени до наступления морозов, а остальное пространство по всей линии окончить с наступлением будущей весны 1865 года».
Судя по всему, братья Лебедевы энергично взялись за дело. Согласно квитанции на заготовленные материалы, инструменты, а также за произведенные работы ими было употреблено 163 каменщика, 62 плотника и около двух с половиною тысяч чернорабочих (2434), которым было выплачено за их труд свыше 2075 рублей; использовано большое количество булыжного камня, гашеной извести, песка, кирпича, воды, веревок, др. материалов, а также инструменты: 84 лопаты, 42 колесные тачки, 42 трамбовки и др., на что было израсходовано 1721 рубль. Всего же за рабочих, материалы и инструменты было израсходовано свыше 3796 рублей. Несмотря на это, в силу разных причин сдача объекта заказчику явно затягивалась, тем более, что местным властями все более становилось понятным, что восстановление древнейшего православного памятника по старым проектам и сметам уже практически невозможно. Вместе признанием этого факта, равнозначного оправданию подрядчика Сидоровского, генерал-губернатор К.П.Кауфман сообщал 11 мая 1867 года министру внутренних дел о том, что восстановление Коложи заключается не только в восстановлении храма и укреплении берега Немана, но и в прокладке в церкви проезжей мощеной дороги, а также строительство моста через Городничанку, и что своих средств на это не имеется. По этой причине начальник края просил ассигнования на данные дополнительные объекты «с отнесением их на содержание водных и сухопутных сообщений». Для изучения данного вопроса министерство 4 октября 1867 года приняло решение о командировании в Гродно статского советника, инженера Штукенберга, но из-за ранней зимы такая поездка стала возможной только весной 1868 года. По прибытии в Гродно петербургский чиновник ознакомился не только с проектами и сметами всех восстановительных работ, составленными инженер-капитаном Милашевичем и утвержденными 14 марта 1866 года правлением IV округа ведомства путей сообщения, но и лично побывал на строительных объектах. Сделав заключение, что на укрепление берега Немана, устройство двух шоссейных дорог, ведущих из города к Коложе и строительство мостика через Городничанку понадобится около 130 000 рублей серебром, тогда как на восстановление самой церкви необходимо было по новым сметам не менее 20 000 рублей серебром, Штукенберг высказал мнение о необходимости восстановление здесь «прежде всего самой церкви и неразлучных с нею работ». При этом он в целом положительно оценил сделанное в этой области купцом Сидоровским и его поверенным Стефановским. Он, в частности, полагал, что «из береговых работ присыпка к откосу принесла им большую пользу, так как остановила дальнейший обвал берега, имевшего против самой церкви почти отвесной обрыв». Правильным было признано и то, что «подсыпки к берегу, состоящие из красной каменной глины, брались наверху с площадки, что слева от церкви, так как местность тут была выше подошвы церковного здания, которое казалось как бы в яме, что теперь устранено...». В качестве недостатков при проведении береговых работ было названо «неудовлетворительное устройство сплошного ряда шпунтовых свай, не пропускавших как следует вытекающие из под горы весьма сильные ключи, которые растворили синеватую плотную глину, составляющую мощный пласт выше их, и она, потеряв всякий уклон, выперла свайный ряд вперед; не сделалось этого только при начале ряда почти по течению реки, где были оставлены для ключей два прохода». Критические замечания вызвал у Штукенберга и выведенный братьями Лебедевыми фундамент для возведения обвалившейся церковной стены, получивший, по его мнению, значительную осадку даже от собственного веса, хотя стена на нем еще и не возводилась.
Отметив непозволительно высокую стоимость проекта, составленного военным инженером Милашевичем, представитель министерства среди недостатков проекта назвал то, что в него не был включен вопрос об «отводе от правого берега струи высоких вод Немана, способствующей повреждению берега как Коложанской горы, так и Замковой». В конце концов в своем донесении о результатах поездки в Гродно Штукенберг пришел к следующему заключению:
1) «устройство проектированных инженером Милашевичем проезжих дорог к Коложской церкви: около Немана вниз по Замковой улице отложить навсегда, а шоссе в объезд Замковой горы - времени;
2) проектируемый мост через Городничанку вовсе не строить, ибо здесь достаточно перехода из нескольких околоченных брусьев, который весной в виде плота можно отводить в сторону;
3) самый берег Немана против церкви укрепить согласно проекту с некоторыми вышеотмеченными изменениями,того что было сделано по линии духовного ведомства (и купца Сидоровского - В.Ч.), включая новую закладку шпунтовых свай, каменную кладку и посадку по склону берега кустов виргинии по примеру того, как это было сделано на склонах Замковой горы;